Александр Пушкин — Вольность: Стих. Анализ стихотворения А. С. Пушкина «Вольность Самовластный злодей тебя твой трон я ненавижу

«Вольность» Александр Пушкин

Беги, сокройся от очей,
Цитеры слабая царица!
Где ты, где ты, гроза царей,
Свободы гордая певица?
Приди, сорви с меня венок,
Разбей изнеженную лиру…
Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок.

Открой мне благородный след
Того возвышенного Галла *,
Кому сама средь славных бед
Ты гимны смелые внушала.
Питомцы ветреной Судьбы,
Тираны мира! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!

Увы! куда ни брошу взор -
Везде бичи, везде железы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы;
Везде неправедная Власть
В сгущенной мгле предрассуждений
Воссела - Рабства грозный Гений
И Славы роковая страсть.

Лишь там над царскою главой
Народов не легло страданье,
Где крепко с Вольностью святой
Законов мощных сочетанье;
Где всем простерт их твердый щит,
Где сжатый верными руками
Граждан над равными главами
Их меч без выбора скользит

И преступленье свысока
Сражает праведным размахом;
Где не подкупна их рука
Ни алчной скупостью, ни страхом.
Владыки! вам венец и трон
Дает Закон - а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон.

И горе, горе племенам,
Где дремлет он неосторожно,
Где иль народу, иль царям
Законом властвовать возможно!
Тебя в свидетели зову,
О мученик ошибок славных,
За предков в шуме бурь недавных
Сложивший царскую главу.

Восходит к смерти Людовик
В виду безмолвного потомства,
Главой развенчанной приник
К кровавой плахе Вероломства.
Молчит Закон - народ молчит,
Падет преступная секира…
И се - злодейская порфира
На галлах скованных лежит.

Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты Богу на земле.

Когда на мрачную Неву
Звезда полуночи сверкает
И беззаботную главу
Спокойный сон отягощает,
Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец ** -

И слышит Клии страшный глас
За сими страшными стенами,
Калигулы последний час
Он видит живо пред очами,
Он видит - в лентах и звездах,
Вином и злобой упоенны,
Идут убийцы потаенны,
На лицах дерзость, в сердце страх.

Молчит неверный часовой,
Опущен молча мост подъемный,
Врата отверсты в тьме ночной
Рукой предательства наемной…
О стыд! о ужас наших дней!
Как звери, вторглись янычары!..
Падут бесславные удары…
Погиб увенчанный злодей.

И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надежную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.

* Галл - имеется в виду французский поэт А.Шенье.
** Дворец - Михайловский замок в Петербурге. Далее описывается убийство Павла I.

Анализ стихотворения Пушкина «Вольность»

в произведениях этого автора, способных передать весь спектр чувств, испытываемых поэтом. Еще со времен своей лицеистской юности Пушкин искренне верил в то, что каждый человек изначально рождается свободным. Однако именно общество обрекает его на то, чтобы изменять своим принципам и соблюдать условности, которые тяготят любого здравомыслящего человека.

Вольнолюбивые взгляды поэта отчетливо можно проследить в произведениях раннего периода творчества, когда Пушкин еще не догадывается о существовании цензуры и свято верит в то, что может открыто высказывать свои мысли. К таким стихотворениям относится ода «Вольность», которая была написана поэтом в 1817 году сразу же после окончания лицея в Царском селе. К тому времени Пушкин уже вкусил первые плоды литературной славы и не сомневался, чему именно посвятит свою жизнь. Однако у него был высший идеал, который заключался во всеобщей свободе. Именно ее он призывает в первых строчках своего произведения, и даже готов ради этого пожертвовать своим талантом. «Приди, сорви с меня венец, разбей изнеженную лиру», — заклинает поэт.

Именно в этом произведении Пушкин предопределяет свою судьбу, как поэта и гражданина. Он убежден, что если уж небесам угодно было наделить его литературным даром, то не стоит расходовать его по пустякам. Поэтому автор решает не размениваться на мелочи, его цель благородна и проста. «Тираны мира! Трепещите! А вы, мужайтесь и внемлите, восстаньте, падшие рабы!», — призывает автор.

Между тем, в свои неполные 18 лет Пушкин уже понимает, что изменить мир к лучшему ему будет совсем непросто. Он с сожалением отмечает, что везде царит «законов гибельный позор», с которым всем сословиям общества приходится мириться. Но если власть имущие воспринимают это как должное, то для простого народа крепостное право, барщина и оброк сродни кандалам каторжан. Слава и рабство – вот, по мнению поэта, две основных движущих силы российского общества первой половины 19 века. Да, россияне – доблестный народ, который сумел прославить свою родину ратными подвигами и победами. Но обратной стороной этой медали являются нищета и рабство. Поэтому поэт задается вопросом: каким бы стало современное общество, будь оно по-настоящему свободным. Чтобы понять это, поэт обращается к истории и вспоминает Запорожскую Сечь, где «крепко с Вольностью святой законов мощных сочетанье». Рассуждая на тему свободы выбора и предназначения каждого человека, поэт приходит к выводу, что власть не может наследоваться, она должна передаваться по закону тем, кто этого более всего достоин. Таким образом, Пушкин открыто выступает против самодержавия, считая его проявлением дремучести и покорности русского народа. Причем, автор подчеркивает, что «стыдливое молчание» характерно не только для его современников. Именно так вели себя простые люди в Европе, Риме и Древней Греции, когда правители различных стран творили беззаконие. Но, вместе с тем, автор предрекает, что настанут те времена, когда могущественным правителям все же придется жить по закону, когда «станут вечной стражей трона народов вольность и покой».

Ода «Вольность» никогда не публиковалась при жизни поэта, так как Пушкин понимал всю утопичность взглядов и идей, изложенных в этом произведении. Тем не менее, автор до конца своей жизни продолжал верить в то, что когда-нибудь мир изменится настолько, что в нем станут царить справедливость, равенство и настоящая свобода. Именно этим произведением Пушкин предсказал появление тайных обществ будущих декабристов, которым суждено было пошатнуть общественные устои.

В 1817 году, сразу после блестящего окончания Царскосельского лицея русский поэт и писатель А. С. Пушкин написал оду под названием «Вольность» . Местом написания стала квартира братьев Тургеневых на набережной Фонтанки в Санкт-Петербурге. Им же (местом) был навеян и исторический сюжет произведения. Окна Тургеневского жилища открывали взору Михайловский замок, в котором некогда был убит император Павел I. При жизни Александра Сергеевича ода не была издана, напротив – стала одной из главных причин его ссылки на юг, когда дошла до правительственных органов в 1820 году. Впервые «Вольность» была напечатана только в 1856 году Герценом в сборнике «Полярная звезда» в Лондоне.

На момент написания Пушкину было 18 лет. Многие произведения раннего творчества поэта были уже пронизаны свободолюбивыми и благородными настроениями. В то время Александр Сергеевич еще не знал о действии цензуры, думая, что имеет право открыто говорить о своих помыслах. Юный Пушкин считал литературный дар даром свыше, предназначенным для честных, благородных и простых целей. Идей раскрепощения личности, утверждения духовной свободы и равенства придерживались и другие лучшие представители дворянского сословия в России. Французская революция вдохновила многих прогрессивных деятелей российского государства.

Тема произведения

Тема произведения – утверждения Закона, перед которым все равны, идеалов свободомыслия, духовной свободы, равенства и гуманности. Идейным вдохновителем Пушкинской «Вольности» стала «Вольность» Радищева, в которой поэт отстаивает власть и интересы народа. Поэтическими строками Александр Васильевич гневно обрушивается на тиранию, беззаконие и вседозволенность господствующих правителей. Ода отражает гражданского чувство творца и боль за несправедливо ущемленные права человеческой личности.

В создании единого для всех закона (конституции) художник видит ключевое решение проблемы социального неравенства и несправедливой власти. Во многом источником подобных умозаключений являются лекции Александра Куницына, в которых есть высказывания о «естественном праве человека», праве на независимость и равное социальное положение с другими людьми в обществе. Пушкин провозглашает высокие идеи с великой эмоциональной силой. Для современников поэта «Вольность» стала подлинным революционным гимном, призывом к решительным действиям. Среди остро сопереживающих провозглашенным идеям были и будущие декабристы, в которых строки Пушкинского произведения пробуждали патриотическое чувство и стремление свершениям.

Сюжет и структура произведения

Оду условно можно разделить на три части. Первая часть является своего рода вступлением, преамбулой к основному повествованию. В нем Пушкин говорит о своей задаче:

Хочу воспеть свободу миру,
На тронах поразить порок.

После вступления разворачивается основная идея стихотворения. Вторая часть оды напоминает читателю о Людовике, Наполеоне, Павле I, заставляя воображение рисовать яркую, реалистичную картину судьбы русского императора. Заключительная часть произведения – вывод, горячий призыв к правителям склониться перед Законом:

Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надежную закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.

Стихотворный размер, которым написано произведение – четырехстопный ямб . Пушкин использует различные средства художественной выразительности: метафоры (например, «молчит закон» ), эпитеты («гибельный позор» , «изнеженная лира» ), риторические фигуры («Тираны мира! Трепещите!» ), анафору («Где дремлет он неосторожно, где иль народу, иль царям Законом властвовать возможно!» ).

• «Капитанская дочка», краткое содержание по главам повести Пушкина
• «Борис Годунов», анализ трагедии Александра Пушкина
• «Цыганы», анализ поэмы Александра Пушкина
• «Туча», анализ стихотворения Александра Сергеевича Пушкина

11:13 am - О ком это Пушкин?

Самовластительный Злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты богу на земле.

Как-то уже в зрелом возрасте я задумалась над этим и поняла, что не знаю ответа. Оказывается, у литературоведов общепринятого ответа тоже нет. По контексту получается Наполеон, но у того был только один ребенок, который в 1817 (или 1819) году умирать явно не собирался, умер он в 1832-м. Да и такой накал ненависти явно не вяжется с тем, что мы знаем из других стихов Пушкина о его отношении к Наполеону. У Людовика XVIII детей вообще не было, так что его кандидатуру можно не рассматривать.

У Александра I было две дочери, которые умерли в раннем детстве, и молодой Пушкин действительно относился к нему без почтения (кочующий деспот, властитель слабый и лукавый, и проч.), но чтобы прямо-таки злодей? И какая такая погибель его постигла в районе 1817 г.? И переход к нему никак не обозначен. Так что вряд ли. На самом деле мне такая версия не попадалась (впрочем, я очень бегло изучала литературу).
Update: дополнительные соображения в пользу того, что это мог быть Александр. Он -- фактически узурпатор (пришел к власти в результате заговора) и соучастник убийства собственного отца (знал о планах заговорщиков). О самом убийстве Павла I сказано "О стыд, о ужас наших дней!", напрашивается связь с "ужас мира, стыд природы"
Да и "злодейская порфира" -- не его ли? Был, как сообщают литературоведы, вариант "Наполеонова порфира", но ведь Пушкин от него отказался -- может быть, и персонажа поменял. Александр не был королем Франции, но "скованные галлы" -- его (хотя и не его одного) рук дело, а Россия при нем стала жандармом Европы.

Высказывалось также мнение, что это собирательный образ злодея-тирана, а дети -- не физические, а духовные. Питерский пушкинист Е. А. Вильк, если я его правильно поняла, выдвинул , т.е. это революционный французский народ, поправший закон. Тогда, по логике вещей, дети этого злодея -- Марат, Робеспьер и т.д. ("революция, как Сатурн, пожирает собственных детей"), они действительно умерли, и погибель самого злодея тоже наступила. Но: все это было до рождения Пушкина -- откуда настоящее время? И потом, какой такой трон у суверенного народа, и где у него чело? Тоже непонятно.

Comments:

что Пушкин выставлял себя как бы копирующим античный оригинал, играя на "случайном" сходстве с современными деталями, так что сомнительность попадания в Александра I (когда твоя погибель, а когда смерть детей? Впрочем, в подразумеваемом некоем древнем проклятии тоже вполне могло быть без указания последовательности) просто служила алиби. Я, конечно, был шокирован несоответствием между всеобщим пылким обожанием Александра I со стороны молодых амбициозных офицеров в 1812 году в историческом романе Льва Толстого и ненавистью и омерзением к той же фигуре в эпиграмме современника.
Но почитав Некрича-Геллера (про жандарма Европы, про аракчеевские поселения... да и слухи про пожар Москвы), я уже не так удивляюсь. Правда, Александр I готовил, в тайне, проект о либерализации. С другой стороны, на деле именно при нем началась настоящая работорговля, и все это под неслыханно морализаторскую пропаганду.

То есть надо искать какого-то древнего нечестивого правителя? Опять-таки, интересно, кого именно.
Про Александра. Втайне он, может, и готовил реформы, но как это выглядело в глазах современников? Сперанского он погнал (на самом деле уже в 1816 вернул на службу, но не в столицу), а Аракчеева приблизил -- и, кстати, развитие военных поселений было его, а не Аракчеева, инициативой. Ну, а как про него Пушкин писал тогда и позже, мы знаем: зло, но все-таки с насмешкой, а не с настоящей ненавистью.

проклятие или издевательство.
А что злодеем мог быть Наполеон - ну, это такое же решительное ретуширование Пушкина, как Сказка о купце и Что прелестью живой стихов я был полезен

Это может быть стилизацией под воображаемого Шенье и попыткой "вычислить", что бы он мог написать про обобщенного "Робеспьера/Наполеона". Мы, конечно, привыкли считать, что такая литература - постмодернизм, но ведь Пушкин наше все, стало быть и постмодернизм тоже:-)

Есть довод в подтверждение твоей версии: Пушкин не мог в 1817 году знать стихов Шенье, потому что они были изданы позже. А вот о том, что был такой поэт, Пушкин знал, и наверняка ему очень хотелось узнать, что же этот поэт все-таки написал. Именно поэтому "Открой мне благородный след / Того возвышенного галла" (есть пара других гипотез о том, кто бы мог иметься в виду под "возвышенным галлом", но они явно слабее).
Однако кого должен был иметь в виду условный Шенье -- правителя-узурпатора или таки суверенный народ, как предположил Вильк? В начале оды Пушкин пишет: "Где иль народу, иль царям / Законом властвовать возможно", -- и дальше приводит два примера: первый -- казнь Людовика XVI -- про народ, второй -- убийство Павла I -- про царей. А строфа про самовластительного злодея -- аккурат посередине.

Edited at 2012-06-06 12:29 pm (UTC)

могло бы, в принципе, относиться к любому тирану-автарху. Но первая ассоциация - что это искаженная, с отрицательной оценкой, версия слова "самодержавный". Как и в другом месте у Пушкина, "на обломках самовластья".
И настоящее время также намекает на действующего правителя, а не, допустим, на Петра I или, там, Павла.
Кстати, о властях. В лексике Пушкина "власть" - разновидность беззакония. И в нашем современном - тоже, даже когда автор вписывает стихотворение в религиозный контекст. Например, "Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть" в "Молитве" Булата Окуджавы или "Он сказал: Любая власть - это пагубная страсть, кесари - насильники" у Александра Градского в опере "Мастер и Маргарита". Таким образом, призыв из послания апостола Павла ко всякой душе повиноваться властям с современным русским лексически несовместим.

Сейчас залезла в Корпус -- есть у Пушкина и "власть красоты", и "власть рассудка", и "власти" в значении "правители" (не обязательно беззаконные). "Самодержавный", как мы знаем, в то время в норме означало "независимый в политическом отношении", а "самовластный" вроде бы могло значить то же самое, а могло "своевольный", причем не обязательно с отрицательной оценкой. "Самовластительный" тоже, есть примеры у Вяземского (не помню, его ли цитирует Вильк, но в Корпусе находится легко). По-французски всему этому соответствует слово souverain, вообще не несущее негативной оценки. Думается, значение слов "самодержавие" и "самовластье" изменилось не без участия Пушкина.
С тем, что настоящее время указывает на действующего правителя, taki_net предложил расправиться, введя воображаемого Шенье, который произносит такой монолог.

была та, что его, поэта и критика якобинцев, казнили за пару дней до свержения Робеспьера, и что его казнь как мог оттягивал интригами его брат и политический противник Мари-Жозеф Шенье, который после казни Андре поначалу несправедливо обвинялся общественностью в равнодушии к брату.
Трудно представить себе такое искажение слухов, при котором казнь Андре Шенье переносится из террора Робеспьера в годы диктатуры Наполеона. Так что воображаемый Шенье должен был обличать Робеспьера, вот только у Робеспьера не было трона, детей и сколь-либо прославленной уродливости.
И, опять-таки, окказионализм "самовластительный" нарочито русский и не может начинать речь воображаемого Шенье.
"Модернизм" здесь объясняет не больше, чем гипотеза о "неопознанном летающем предмете".

Edited at 2012-06-07 07:07 am (UTC)

То есть ты считаешь, что "печать проклятия" надо понимать буквально, в смысле отметины на лбу? Так этого ни у кого из рассматриваемых деятелей, кажется, не было. Правда, уродством отличался Марат -- во всяком случае, Пушкин про него написал "Над трупом вольности безглавой / Палач уродливый возник". Воображаемый Шенье, конечно, мог обличать Марата (не знаю, обличал ли его настоящий Шенье, но это и не важно) -- предыдущая строфа говорит о казни короля; опять же, в "Кинжале", как следует из "трупа вольности безглавой", Пушкин обвинил Марата в уничтожении не чего-нибудь, а именно свободы. У Марата тоже не было трона и, насколько я знаю, не было детей, но вот его погибель Шенье как раз наблюдал.

Но мне все равно не нравится, чтобы в следующей строфе "самовластительный злодей" был французским народом-сюзереном со своим конвентом. Ведь тогда получается, что Пушкин - в ужасе от якобинского террора? - вдруг допустил кучу огрехов в одной строфе.

Чрезмерный русизм "самовластительный"
- нелепое коллективное "чело"
- народы vs "ты", которое тоже народ
- упрек богу за рождение урода, который на самом деле якобинский клуб, созданеный руками человека.

Буквально все эти огрехи перестают быть огрехами, если перед нами пересказ вполне правдоподобного античного проклятия в адрес единоличного тирана. Может быть, Пушкин представлял себе подцензурного или скованного поэтическим каноном Андре Шенье, который и хотел бы обличить тиранию народа, но вынужден был ограничить себя далеким намеком? Или все-таки Пушкин только притворялся, что это воображаемый Шенье, а на самом деле говорил от себя про Александра?
Нужен специалист по античной литературе, вдруг есть источник, и вдруг этот источник что-то подскажет. Вдруг, например, античный выпад был - против Александра Македонского или еще какого Александра?

Беги, сокройся от очей, Цитеры слабая царица! Где ты, где ты, гроза царей, Свободы гордая певица? Приди, сорви с меня венок, Разбей изнеженную лиру... Хочу воспеть Свободу миру, На тронах поразить порок. Открой мне благородный след Того возвышенного галла, Кому сама средь славных бед Ты гимны смелые внушала. Питомцы ветреной Судьбы, Тираны мира! трепещите! А вы, мужайтесь и внемлите, Восстаньте, падшие рабы! Увы! куда ни брошу взор -- Везде бичи, везде железы, Законов гибельный позор, Неволи немощные слезы; Везде неправедная Власть В сгущенной мгле предрассуждений Воссела -- Рабства грозный Гений И Славы роковая страсть. Лишь там над царскою главой Народов не легло страданье, Где крепко с Вольностью святой Законов мощных сочетанье; Где всем простерт их твердый щит, Где сжатый верными руками Граждан над равными главами Их меч без выбора скользит И преступленье свысока Сражает праведным размахом; Где не подкупна их рука Ни алчной скупостью, ни страхом. Владыки! вам венец и трон Дает Закон -- а не природа; Стоите выше вы народа, Но вечный выше вас Закон. И горе, горе племенам, Где дремлет он неосторожно, Где иль народу, иль царям Законом властвовать возможно! Тебя в свидетели зову, О мученик ошибок славных, За предков в шуме бурь недавных Сложивший царскую главу. Восходит к смерти Людовик В виду безмолвного потомства, Главой развенчанной приник К кровавой плахе Вероломства. Молчит Закон -- народ молчит, Падет преступная секира... И се -- злодейская порфира На галлах скованных лежит. Самовластительный Злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, Твою погибель, смерть детей С жестокой радостию вижу. Читают на твоем челе Печать проклятия народы, Ты ужас мира, стыд природы, Упрек ты богу на земле. Когда на мрачную Неву Звезда полуночи сверкает И беззаботную главу Спокойный сон отягощает, Глядит задумчивый певец На грозно спящий средь тумана Пустынный памятник тирана, Забвенью брошенный дворец -- И слышит Клии страшный глас За сими страшными стенами, Калигулы последний час Он видит живо пред очами, Он видит -- в лентах и звездах, Вином и злобой упоенны, Идут убийцы потаенны, На лицах дерзость, в сердце страх. Молчит неверный часовой, Опущен молча мост подъемный, Врата отверсты в тьме ночной Рукой предательства наемной... О стыд! о ужас наших дней! Как звери, вторглись янычары!.. Падут бесславные удары... Погиб увенчанный злодей. И днесь учитесь, о цари: Ни наказанья, ни награды, Ни кров темниц, ни алтари Не верные для вас ограды. Склонитесь первые главой Под сень надежную Закона, И станут вечной стражей трона Народов вольность и покой. Переход на страницу .

Примечания

Вольность (стр. 44). Главная мысль оды -- протест против абсолютизма. "Вольность" распространялась в списках. Весной 1820 г. она дошла до правительства и явилась одной из причин ссылки Пушкина. Возвышенного галла. -- Кого из французских поэтов подразумевает здесь Пушкин -- неясно: в литературе назывались имена Андрея Шенье, Руже де Лиля, Экушара Лебрена и др.; употребленная Пушкиным цитата из "Марсельезы" ("Тираны мира, трепещите!..") дает основание предполагать, что речь идет об авторе этого гимна, Руже де Лиле. Законов гибельный позор --зрелище попранных законов. Мученик ошибок славных -- французский король Людовик XVI, казненный (21 января 1793 г.) во время французской буржуазной революции. Злодейская порфира. -- К этим словам Пушкин сделал в рукописи примечание: "Наполеонова порфира". Самовластительный злодей -- Наполеон. Твою погибель... вижу. -- Это выражение употреблено в значении "предвижу". Пустынный памятник тирана, // Забвенью брошенный дворец -- дворец Павла I (впоследствии Инженерный замок в Петербурге). Здесь был задушен император Павел I в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. После этого события дворец долгие годы пустовал. Строфы Х и XI описывают убийство Павла. Клио -- муза истории. Калигула (12--41) -- римский император, славившийся крайней жестокостью и убитый своими телохранителями; этим именем Пушкин называет Павла I. В стихе Погиб увенчанный злодей после слова "погиб" Пушкин нарисовал в одной из рукописей профиль Павла I. Переход на страницу «Мир Пушкина, его духовный климат так благодатен и действен, что спустя полтора века после гибели поэта влияет на души людские и, кажется, со все более возрастающей активностью и силой, потому что сегодня человек, как никогда ранее, нуждается в том мощном заряде добра и красоты, который заключен в творчестве Пушкина. ... Заслуга Пушкина перед людьми всех времен в том, что он создал свой поэтический мир, в котором дисгармония окружающего мира не отрицается, но побеждается силой творческого духа поэта, его «божественным глаголом»» . О тесной связи творчества с религиозной тематикой говорят очень давно. На то, что великий поэт не сомневался в реальности духовного мира, указывал знаменитый философ А.Ф.Лосев, и он прямо говорил, что исследование этой стороны творчества Пушкина необходимо и очень преспективно .

В то же время нет никаких сомнений, что религиозность А.С.Пушкина носит христианский характер и конфессионально окрашена. Исследователи отмечают неразрывную связь творчества великого русского поэта с Православием. Уже Ф.М.Достоевский в своей знаменитой речи говорил, что всемирность, всечеловечность гения Пушкина связана с тем, что нашу русскую землю Христос «в рабском виде исходил, благословляя» . В.Н.Катасонов говорит, что художественное решение проблемы свободы и милосердия в «Капитанской дочке» обусловлено «глубокой рецепцией традиционной православной духовности» . Православная подача таких важных понятий как совесть, свобода, истина, блаженство раскрывается в работах многих авторов . В особенности указывают на многочисленные библейские мотивы в произведениях А.С.Пушкина . «Современные исследователи неоднократно отмечали, - пишет современная исследовательница, - что в определенные преиоды жизни А.Пушкина словно преследовали образы Священного Писания. Доминируя в сознании поэта, они становились лейтмотивом его философских размышений, накладывали отпечаток на его творчество. Так было, например, с книгой Иова и стихотворениями «Дар напрасный, дар случайный», «В часы забав иль праздной скуки», «Воспоминание», «Брожу ли я вдоль улиц шумных»» . Маленькие трагедии сравнивают с апокалиптическими мотивами: числовые и цветовые образы трагедий, и в особенности характер их содержания позволяют говорить об этом .

В том, что библейские образы занимают одно из ведущих направлений в поэзии зрелого Пушкина, нет сомнений ни у кого. А.С.Пушкин углубляется в чтение Книги Книг, находясь в Михайловском. Именно в это время появляется «Пророк» . Однако библейские сюжеты и образы появляются гораздо раньше, уже в ранней лирике великого поэта . Знаменитое и общеизвестное произведение А.С.Пушкина «Вольность», написанная, когда поэтоу исполнилось 19 лет, останавливает наше внимание.

Одни из самых выразительных по своей силе строк оды обращены к Наполеону:

Самовластительный злодей!

Тебя, твой трон я ненавижу,

Твою погибель, смерть детей

С жестокой радостию вижу.

Читают на твоем челе

Печать проклятия народы,

Ты ужас мира, стыд природы, -

Упрек ты Богу на земле.

Здесь нельзя не увидеть сходство с так называемыми проклинательными псалмами царя Давида, в осбенности с 108 псалмом, который, по святоотеческому толкованию, относится к Иуде - предателю Господа:

«Начальнику хора. Псалом Давида. Боже хвалы моей! не премолчи, 2 ибо отверзлись на меня уста нечестивые и уста коварные; говорят со мною языком лживым; 3 отвсюду окружают меня словами ненависти, вооружаются против меня без причины; 4 за любовь мою они враждуют на меня, а я молюсь; 5 воздают мне за добро злом, за любовь мою - ненавистью. 6 Поставь над ним нечестивого, и диавол да станет одесную его. 7 Когда будет судиться, да выйдет виновным, и молитва его да будет в грех; 8 да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой; 9дети его да будут сиротами, и жена его - вдовою ; 10 да скитаются дети его и нищенствуют, и просят хлеба из развалин своих; 11 да захватит заимодавец все, что есть у него, и чужие да расхитят труд его; 12 да не будет сострадающего ему, да не будет милующего сирот его; 13 да будет потомство его на погибель, и да изгладится имя их в следующем роде; 14 да будет воспомянуто пред Господом беззаконие отцов его, и грех матери его да не изгладится; 15 да будут они всегда в очах Господа, и да истребит Он память их на земле, 16 за то, что он не думал оказывать милость, но преследовал человека бедного и нищего и сокрушенного сердцем, чтобы умертвить его; 17 возлюбил проклятие, - оно и придет на него; не восхотел благословения, - оно и удалится от него; 18 да облечется проклятием, как ризою, и да войдет оно, как вода, во внутренность его и, как елей, в кости его; 19 да будет оно ему, как одежда, в которую он одевается, и как пояс, которым всегда опоясывается. 20 Таково воздаяние от Господа врагам моим и говорящим злое на душу мою! 21 Со мною же, Господи, Господи, твори ради имени Твоего, ибо блага милость Твоя; спаси меня, 22 ибо я беден и нищ, и сердце мое уязвлено во мне. 23 Я исчезаю, как уклоняющаяся тень; гонят меня, как саранчу. 24 Колени мои изнемогли от поста, и тело мое лишилось тука. 25 Я стал для них посмешищем: увидев меня, кивают головами. 26 Помоги мне, Господи, Боже мой, спаси меня по милости Твоей, 27 да познают, что это - Твоя рука, и что Ты, Господи, соделал это. 28 Они проклинают, а Ты благослови; они восстают, но да будут постыжены; раб же Твой да возрадуется. 29 Да облекутся противники мои бесчестьем и, как одеждою, покроются стыдом своим. 30 И я громко буду устами моими славить Господа и среди множества прославлять Его, 31 ибо Он стоит одесную бедного, чтобы спасти его от судящих душу его» (Пс.108).

Почти текстуальное сходство и чувство, одинаковое по силе, открывают нам образ праведного воздаяния грешнику. Образ грешника и в 108 псламе, и в оде «Вольность» нарисован предельно ярко. У Пушкина это - самовластительный злодей, он имеет на челе печать проклятия, мир ужасается его деяний, сама природа стыдится своего порождения, он - словно упрек Богу в том, что Творец допустил существование такого страшного человека. В псалме образ грешника столь же отталкивающий: он волюбил проклятие, не восхотел благословения, проявил верх неблагодарности, за любовь ответив ненавистью. Такой человек уже не достоин ни милости, ни сострадания, но только справедливой кары.

Бог не только Любовь и милосердный Податель жизни, но и Праведный Судия, нелицеприятно воздающий за грех. Бог свят, и поэтому ничто грешное не может быть рядом с Богом. Бог вступается за страдающего праведника и пресекает грех. Здесь проклятие понимается в прямом библейском смысле: царь Давид призывает праведный суд Божий над грехом и его носителем - нераскаянным грешником. Зло необходимо уничтожить, поскольку оно уже неисправимо. И поэтому уничтожается как сам грешник, неспособный исправиться, так и произрастающие от него греховыне корни - его дети.

Тема отмщения, также связанная с гибелью детей упорного грешника, узнается и в 136 псалме, описывающем страдания иудеев, отведенных в вавилонский плен из разрушенного Иерусалма:

При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; 2 на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы. 3 Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши - веселья: "пропойте нам из песней Сионских". 4 Как нам петь песнь Господню на земле чужой? 5 Если я забуду тебя, Иерусалим, - забудь меня десница моя; 6 прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего. 7 Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: "разрушайте, разрушайте до основания его". 8 Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! 9 Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень !

Последний стих псалма перекликается с пушкинскими строками. Здесь также выражается мысль о праведном Суде Божием, который осуществляется не только на небе, но и на земле. Страшный образ смерти младенцев, всегда понимавшийся и в иудейской традиции, и в христианской, исключительно духовно, у Пушкина взят во всей его страшной наглядности, в строго буквальном смысле, зримо и вещественно.

В то же время в рассматриваемых строках оды присутствует и сознание незаконности, преступности такой радости: с жестокой радостию вижу . Поэт понимает, что несмотря на справедливость его желаний, несмотря на праведное желание покарать грешника, радость его - жестока, т.е. не лишена греховности, поскольку исходит не от праведника, а от обычного грешного человека. И поэт осознает приземленность своих желаний, искренно говорит о всей палитре своих чувств и переживаний, не приукрашивает, но обличает сам себя, как бы со стороны оценивая свои - естественные для человека - чувства с точки зрения библейской нравственности.

Другой важной темой оды Пушкина «Вольность» является отношение к царской власти. На первый взгляд, поэт противоречит сам себе: он ненавидит самовластительного Наполеона, называя его злодеем , он говорит об императоре Павле как об увенчанном злодее . В целом получается, что образ верховного правителя государства негативный. В то же время Пушкин не остается на стороне и убийц, но также обличает их как преступников (преступною рукою ), как злодеев, потерявших человеческий облик (злые янычары , как звери ).

Отношение к царской власти у А.С.Пушкина неоднозначно. То он воспевает царей, то обличает их за пороки и беззакония.

Отношение А.С.Пушкина к царской власти также лежит в области библейского понимания ее природы.

Во-первых - это божественное происхождение ее: власть царям дается свыше, не они - первоисточники своего могущества, но правящий над ними Закон. Здесь проявляется мысль святого апостола Павла:

Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. 2 Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. 3 Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, 4 ибо [начальник] есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. 5 И потому надобно повиноваться не только из [страха] наказания, но и по совести. 6 Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые. 7 Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь. 8 Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон (Рим.13).

И святого апостола Петра:

Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, 14 правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, - 15 ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей, - 16 как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии. 17 Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите. 18 Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым. 19 Ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо. 20 Ибо что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу. 21 Ибо вы к тому призваны , потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его. (1Петра, 2 гл.).

Но и власть не может быть сама по себе, а целиком в руках Господа:

Горе тем, которые влекут на себя беззаконие вервями суетности, и грех - как бы ремнями колесничными; 19 которые говорят: "пусть Он поспешит и ускорит дело Свое, чтобы мы видели, и пусть приблизится и придет в исполнение совет Святаго Израилева, чтобы мы узнали!" 20 Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое - горьким! 21 Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! 22 Горе тем, которые храбры пить вино и сильны приготовлять крепкий напиток, 23 которые за подарки оправдывают виновного и правых лишают законного! 24 За то, как огонь съедает солому, и пламя истребляет сено, так истлеет корень их, и цвет их разнесется, как прах; потому что они отвергли закон Господа Саваофа и презрели слово Святаго Израилева. 25 За то возгорится гнев Господа на народ Его, и прострет Он руку Свою на него и поразит его, так что содрогнутся горы, и трупы их будут как помет на улицах. И при всем этом гнев Его не отвратится, и рука Его еще будет простерта.

В то же время в Библии читаем:

Славьте Господа; призывайте имя Его; возвещайте в народах дела Его; 2 воспойте Ему и пойте Ему; поведайте о всех чудесах Его. 3 Хвалитесь именем Его святым; да веселится сердце ищущих Господа. 4 Ищите Господа и силы Его, ищите лица Его всегда. 5 Воспоминайте чудеса Его, которые сотворил, знамения Его и суды уст Его, 6 вы, семя Авраамово, рабы Его, сыны Иакова, избранные Его. 7 Он Господь Бог наш: по всей земле суды Его. 8 Вечно помнит завет Свой, слово, [которое] заповедал в тысячу родов, 9 которое завещал Аврааму, и клятву Свою Исааку, 10 и поставил то Иакову в закон и Израилю в завет вечный, 11 говоря: "тебе дам землю Ханаанскую в удел наследия вашего". 12 Когда их было еще мало числом, очень мало, и они были пришельцами в ней 13 и переходили от народа к народу, из царства к иному племени, 14 никому не позволял обижать их и возбранял о них царям: 15 "не прикасайтесь к помазанным Моим, и пророкам Моим не делайте зла" (Пс.104).

Наконец, в самом конце оды выступает художетственный образ Закона. Речь идет, конечно же, не о конкретном государственном законодательстве, которое изменчиво и зависит от эпохи, но у Пушкина выступает на первое - и главенствующее - место Закон, Закон с большой буквы, т.е. Закон истинный, праведный, справедливый, спасительный.

«Понятие «Божественного Закона», - пишет Т.Касснер, - выступает как единство Ветхого и Нового Заветов... Закон дает возможность всем людям ступить на путь Истины» .

В то же время подачу библейского материала никак нельзя отнести к общехристианской образованности. Речь идет не о католическом, не о протестантском, но имеено о церковном, православном знании А.С.Пушкиным Священного Писания. Об этом сыидетельствуют как отдельные цтаты, где проскальзывает отношение А.С.Пушкина к другим христианским конфессиям - латынянам и протестантам. Об этом говорит и характер использования библейского материала.

Таким образом, можно сделать вывод: А.С.Пушкин черпал выразительность и поэтическое вдохновение в Священном Писании, причем в его православном истолковании. Обилие библейской лексики А.С.Пушкина, традиционная для православия подача этого материала во многом определили красоту, возвышенность и силу поэтических образов русского поэта. Справедливо считать поэзию Пушкина образцом для всех поэтов. Верно видят в поэзии Пушкина универсальность, применимость его образов, чувств и способа их выражения ко всем временам и ко многим народам. Эта универсальность связана как раз с библейской образностью великого русского поэта, с его библейским языком, которым он осуществляет свои поэтические цели. Можно смело сказать, что изучение Библии, ее языка и образности и есть один из тех источников, из которых гений русской поэзии черпал свое вдохновение. Без сомнения, Библия до сих пор остается таким образцом и источником. Поэтому, следуя за Пушкиным, современным поэтам следовало бы хорошо изучить и использовать как библейские образы, как библейскую лексику, так и способы художественного выражения мыслей и чувств, которые открываются при чтении Книги Книг.

Павел Валерьевич Герасимов, преподаватель кафедры философии религии, философской теологии, антропологии и философии сознания РПУ