Две жизни к антаровой. Конкордия Антарова: Две жизни. Внешний облик и духовный уровень человека

Две жизни

Кора Антарова. (Конкордия Евгеньевна Антарова)

Оккультый роман, весьма популярный в кругу людей, интересующихся идеями Теософии и Учения Живой Этики. Герои романа – великие души, завершившие свою духовную эволюцию на Земле, но оставшиеся здесь, чтобы помогать людям в их духовном восхождении. По свидетельству автора – известной оперной певицы, ученицы К.С.Станиславского, солистки Большого театра К.Е.Антаровой (1886-1959) – книга писалась ею под диктовку и была начата во время второй мировой войны.

Книга "Две жизни" записана Конкордией Евгеньевной Антаровой через общение с действительным Автором посредством яснослышания – способом, которым записали книги "Живой Этики" Е.И.Рерих и Н.К.Рерих, "Тайную Доктрину" – Е.П.Блаватская. Единство Источника этих книг вполне очевидно для лиц, их прочитавших. Учение, изложенное в книгах "Живой Этики", как бы проиллюстрировано судьбами героев книги "Две жизни". Это тот же Источник Единой Истины, из которого вышли Учения Гаутамы Будды, Иисуса Христа и других Великих Учителей.

Впервые в книге, предназначенной для широкого круга читателей, даются яркие и глубокие Образы Великих Учителей, выписанные с огромной любовью, показан Их самоотверженный труд по раскрытию Духа человека.

Книга, первоначально предназначавшаяся для очень узкого круга учеников, получавших через К.Е.Антарову руководство Великих Учителей

Глава I. У моего брата

Глава II. Пир у Али

Глава III. Лорд Бенедикт и поездка на дачу Али

Глава IV. Моё превращение в дервиша

Глава V. Я в роли слуги-переводчика

Глава VI. Мы не доезжаем до К.

Глава VII. Новые друзья

Глава VIII. Ещё одно горькое разочарование и отъезд из Москвы

Глава IX. Мы едем в Севастополь

Глава X. В Севастополе

Глава XI. На пароходе

Глава XII. Буря на море

Глава XIII. Незнакомка из каюты 1А

Глава XIV. Стоянка в Б. и неожиданные впечатления

Глава XV. Мы плывём в Константинополь

Глава XVI. В Константинополе

Глава XVII. Начало новой жизни Жанны и князя

Глава XVIII. Обед у Строгановых

Глава XIX. Мы в доме князя

Глава XX. Приезд Ананды и ещё раз музыка

Глава XXI. Моя болезнь. Генри и испытание моей верности

Глава XXII. Неожиданный приезд сэра Уоми и первая встреча его с Анной

Глава XXIII. Вечер у Строгановых и разоблачение Браццано

Глава XXIV. Наши последние дни в Константинополе

Глава XXV. Обед на пароходе. Опять Браццано и Ибрагим. Отъезд капитана. Жулики и Ольга

Глава XXVI. Последние дни в Константинополе

Глава I. Бегство капитана Т. и Наль из К. в Лондон. Свадьба

Глава II. О чём молился пастор. Дженни вспоминает

Глава III. Письма Дженни. Её разочарование и борьба

Глава IV. Важное событие в семье графа Т. На балконе у Наль. Завещание пастора

Глава V. Скачки

Глава VI. Болезнь и смерть пастора, его завещание

Глава VII. Болезнь Алисы, письмо Флорентийца к Дженни. Николай

Глава VIII. Чтение завещания в доме пастора

Глава IX. Второе письмо лорда Бенедикта к Дженни. Тендль в гостях у лорда Бенедикта в деревне

Глава X. Мистер Тендль держит слово. Генри Оберсвоуд. Приезд капитана Джемса

Глава XI. Генри у лорда Бенедикта. Приезд капитана Ретедли. Поручение лорда Бенедикта

Глава XII. Дория, капитан и мистер Тендль в Лондоне

Глава XIII. Леди Цецилия Ретедли в деревне у лорда Бенедикта

Глава XIV. Джемс Ретедли и Лиза у лорда Бенедикта

Глава XV. Дженни и ее жених. Свадьба Дженни

Глава XVI. Судебная контора. Мартин и князь Сенжер

Глава XVII. Мать и дочь. Джемс и Ананда. Ананда и пасторша. Жизненные планы Николая и Дории

Глава XVIII. Вечер у лорда Бенедикта. Свадьба Лизы и капитана

Глава XIX. Жизнь Дженни и ее попытки увидеться с матерью и сестрой

Глава XX. Последние дни лорда Бенедикта и его друзей в Лондоне. Тендль. Исповедь и смерть Мартина. Еще раз музыка. Прощальные беседы

Глава XXI. Дженни и ее свидание с сэром Уоми

Глава I. Приезд в имение Али. Первые впечатления и встречи первого дня

Глава II. Второй день в Общине. Мы навещаем карлика. Подарки араба. Франциск

Глава III. Простой день Франциска и мое сближение с ним. Злые карлики, борьба с ними и их раскрепощение

Глава IV. Я знакомлюсь еще со многими домами Общины. Оранжевый домик. Кого я в нем видел и что было в нем

Глава V. Мое счастье нового знания и три встречи в нем

Глава VI. Франциск и карлики. Мое новое отношение к вещам и людям. Записная книжка моего брата Николая

Глава VII. Записная книжка моего брата

Глава VIII. Обычная ночь Общины и что я видел в ней. Вторая запись брата Николая. Мое бессилие перед "быть" и "становиться". Беседа с Франциском и его письма

Глава IX. Третья запись брата Николая

Глава X. Ночное посещение новых мест Общины с Франциском. Новые люди и мои новые встречи-уроки

Глава XI. И. принимает ученого. Аннинов и Беата Скальради. Наставление мне и Бронскому

Глава XII. Мы читаем книгу в комнате Али. Древняя сказка

СКАЗКА ДРЕВНЕГО СТАРИКА

Глава XIV. Мои размышления о новой жизни Беаты. Мы кончаем чтение древней книги. Профессор Зальцман

Глава XV. Первые опыты новой жизни профессора. Его беседа с И. Сцены из его прошлых жизней. Франциск и еще раз карлики

Глава XVI. Я читаю маленькую книжку Герде. Наш отъезд из Общины. Первый день путешествия по пустыне. Оазис, встречи в нем. Ночь, проведенная у костра. Прощание И. с профессором. Последние его наставления ученому

Глава XVII. Наш отъезд из оазиса. Второй день путешествия, по пустыне. Зловещая встреча в ней.

Глава XVIII. Трапезная. События в ней. Мое новое понимание жизненных путей человеческих

Глава XIX. Первый завтрак в новой столовой. Школа. Я передаю письмо Франциска матери больного ребенка. Помощь И. в моем знакомстве со скитом трудных строптивцев. Старец Старанда и встреча с ним

Глава XX. Мои новые знакомства в Общине. Первая неудача во встрече с жителями из оазиса Дартана. Раданда. Часовня Радости. Выполнение поручения. Дартана с помощью Раданды

Глава XXI. Мы едем встречать Яссу. История его жизни, рассказанная нам И. Встреча с Яссой и необычайное видение в пустыне. Возвращение в Общину и посвящение Яссы. Трапезная. Разговор с Грегором. Две речи И. в трапезной и на балконе

Глава XXII. Последний утренний завтрак отъезжающих. Напутствие детям. Еще раз Ариадна. Рассказ Мулги о Раданде. Уединенный скит строптивцев. Старанда и Георгий. Беседа И. с Андреевой и Ольденкоттом

Книгу Две жизни Конкордии Антаровой советовали прочитать сразу несколько человек. Однако, как бывает, не складывалось. Даже прочитав несколько первых страниц, дальше дело не пошло. Но затем сложились обстоятельства, и книга оказалась перед глазами. А теперь, спустя часы и дни чтения, когда сотни страниц позади, понимаешь, что эта книга действительно стоит того.

Условно книгу Две Жизни можно назвать смесью приключений с философией. Это история молодого человека, Лёвушки Т., который приезжает к своему старшему брату в гости. Тот служит на Востоке где-то в начале 20 века (есть электричество и поезда, но ещё нет вокруг машин и телефона).

Изначально может слегка напрячь витиеватый язык, излишняя красочность, типичная для некоторых русских писателей. Но потом начинается действие, события разворачиваются быстро и стремительно, от происходящего сложно оторваться.

Это что касается приключений, которые закидывают персонажа в поезда и погони, в корабли и страшные бури, в Константинополь и в Индийские деревушки. Параллельно же будет идти и история брата Лёвушки и окружения, которое обитает и готовится к большему путешествию из Лондона. Книга состоит из 4-х томов, из которых 1 и 3 — история самого Льва, в то время как 2 и 4 — история его брата и окружения.

Правда есть одна маленькая проблемка: четвёртый том состоит из одной главы. И всё. И история явно обрывается. Дело в том, что книга, на самом деле, далеко не просто приключение. Это философия и эзотерическое учение, заключенное в привлекательную и интересную оболочку. И изначально это была просто рукопись, которая была создана автором во время мировой войны. И долгие годы кочевала только как бумага с записями для посвящённых.

Не знаю, по какой причине нет истории 4-го тома — кончилось вдохновение и ушёл голос; концовка есть, но она недоступна для простых смертных; что-то ещё — но это разочаровывает. Очень хотелось узнать, чем же всё закончится. Хотя возможно вся эзотерическая часть и была изложена, а дальше уже не надо было писать…

Если вы заметили, я пока пишу в основном про технические моменты. Это продлится ещё немного и лишь затем выскажу собственное впечатление.

Как говорил выше, язык бывает обильно-описательный, вычурный. Но это быстро проходит в начале, а затем становится привычным. Местами очень чувствуется, когда писалось под вдохновением, а когда старательно укладывались принципы и концепции в текст. И ещё — за счёт того, что книга не планировалась к издательству и редактировалась относительно мало, есть моменты, когда чётко видны «слои»: новые факты, неожиданно вошедшие в историю или новые прочтения, или раскрытие персонажей.

Но всё это определённое занудство, которое не раскрывает суть. О чём же книга? Что она даёт? Меня зацепило в своё время, что мои друзья и коллеги толпой кидали цитаты из неё. Не скажу, что у меня было такое же желание, но пара цитат была сохранена в Evernote как очень глубокие мысли.

Как писателя меня зацепила вот эта фраза:

Нет таких слов, которые может безнаказанно выбрасывать в мир человек. Вся жизнь — вечное движение; и это движение творят мысли человека. Слово — не простое сочетание букв. Даже если человек не знает ничего о тех силах, что носит в себе, и не думает, какие вулканы страстей и зла можно сотворить и пробудить неосторожно брошенным словом, — даже тогда нет безнаказанно брошенных в мир слов. Берегись пересудов не только на словах; но даже в мыслях старайся всегда найти оправдание людям и пролить им в душу мир, хотя бы на одну ту минуту, когда ты с ними.

А как человека, наблюдающего за тем, как оплакивается на протяжении более 20 лет ушедший человек, оценил эту:

Со смертью любимых не кончаются наши обязанности перед ними. И первейшая из них: забыть о себе и думать о них. Думать об их пути к совершенству и освобождению. Думать и помнить, что если мы плачем и стонем, мы взваливаем на их новую, хрупкую ещё форму невыносимую тяжесть, под которой они сгибаются и могут даже погибнуть. Мы же склонны приписывать к числу своих добродетелей усердное их оплакивание. Тогда как истинная любовь, им помогающая, это мужество, творческая сила сердца, живущего в двух мирах. Трудясь над самообладанием, над самодисциплиной, мы помогаем не только живым, но и тем, кого зовём мёртвыми и кто на самом деле гораздо более живой, нежели мы, заключённые в наши плотные и грубые телесные покровы.

В остальном же «Две жизни» сама по себе о том, как быть человеком. Как из простого алчного и самовлюблённого полуживотного стать истинным человеком. Как любовь и самообладание помогают перейти на следующие ступеньки развития.

Можно спорить с формой и путём, но книга заставляет задуматься над собственным поведением, над собственным ходом мыслей и жизни в целом. Обратить внимание на окружающих людей и на те обстоятельства, что сложены вокруг тебя. И задуматься по серьёзному о том, кто же создал эти обстоятельства для тебя.

Две жизни — книга длинная, даже несмотря на недостающую часть сюжета. Но оторваться от неё достаточно сложно. Её интересно читать. Впечатление от неё сложно передать — по крайней мере пока. Думаю, на неё может быть две основных реакции: либо отвержение, остановка чтения и отказ от книги и излагаемой информации, либо любопытство, заканчивающееся вместе с самой книгой.

Я принадлежу ко второй группе. А к какой вы?

Конкордия Антарова

Две жизни

Часть 1

Серрия «Золотой фонд эзотерики»

Во внутреннем оформлении использована иллюстрация:

atdigit / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

Предисловие

В ряду художественных произведений, посвященных духовно-психологической и философской тематике, роман К. Е. Антаровой «Две жизни» занимает особое место.

Остановимся немного на жизни автора этого произведения, Конкордии Евгеньевны Антаровой (1886–1959). Конкордия Евгеньевна родилась 13 (по новому стилю 25) апреля 1886 года в Варшаве. Жизнь не баловала ее с самого детства: когда ей было 11 лет, умер отец. Конкордия, или, как ее называли, Кора, жила с мамой на ее небольшую пенсию и деньги, которые мать зарабатывала уроками иностранных языков. В 14 лет девочку постиг еще больший удар судьбы: умерла ее мама, и Кора осталась совсем одна. Тогда она училась в 6-м классе гимназии. Родственников, способных помочь ей материально, у нее не было, но девочка не бросила учебу – она стала зарабатывать себе на жизнь самостоятельно, давая уроки, как делала это раньше ее мама, и смогла закончить гимназию в 1901 году. Тем не менее у совсем юной девушки, оставшейся одной на всем белом свете, появилась мысль об уходе в монастырь, и Кора стала послушницей. На сохранившейся фотографии тех лет мы видим прекрасное, удивительно духовное юное лицо в монашеском облачении.

Видимо, самым светлым явлением в ее послушнической жизни было пение в церковном хоре: именно тогда стало ясно, что судьба одарила ее удивительно красивым контральто оригинального, необычного тембра. Этот дар вместе с любовью к музыке и театру и определил впоследствии путь ее жизни. Но Конкордия не сразу поняла свое истинное призвание: приехав в Санкт-Петербург после окончания гимназии, она поступает вначале на историко-филологический факультет Бестужевских Высших женских курсов и лишь затем – в Петербургскую консерваторию. Учебу на курсах она закончила в 1904 году. У нее была возможность устроиться на работу преподавателем того же учебного заведения, но именно тогда девушка поняла, что истинное ее призвание состоит в искусстве, в музыке. Она решила специализироваться по классу вокала и стала брать уроки пения у профессора консерватории И. П. Прянишникова. Чтобы иметь возможность оплачивать эти уроки, ей приходилось много работать. Тяжелая работа подрывала ее силы, она часто болела, но упорно шла к своей цели, не отступая от задуманного. Именно в те трудные, полуголодные годы у нее началось тяжелое заболевание, впоследствии поставившее точку в ее артистической карьере – бронхиальная астма. В 1907 году Антарова проходит прослушивание в Мариинском театре. Несмотря на огромный конкурс, ее принимают на работу в труппу знаменитого театра. Но в Мариинке Антарова проработала не больше года – одна из певиц Большого театра по семейным обстоятельствам переехала в Петербург, и Антарова согласилась заменить ее в Москве, став в 1908 году артисткой Большого театра.

Ее мечта сбылась – она стала оперной певицей. Более 20 лет своей жизни она отдала сцене. Репертуар Антаровой был огромен, ее неповторимый, незабываемый голос звучал во всех операх, которые ставились в Большом театре за это время. Позднее (предположительно в 1933 году, уже после ухода со сцены) она была удостоена звания заслуженной артистки РСФСР.

С 1930 года в жизни Антаровой происходят перемены: известно, что с этого времени Конкордия Евгеньевна прекратила свою артистическую деятельность на сцене Большого театра. С чем это было связано – с прогрессирующей болезнью или с другими обстоятельствами, – трудно сказать; существуют разные версии, объясняющие этот факт. Возможно, что после ухода из Большого театра К.Е. еще какое-то время продолжала концертную деятельность, но вскоре вынуждена была окончательно расстаться со сценой.

Между тем наступало время одного из самых драматичных периодов в истории России, периода сталинской диктатуры; трагедия миллионов людей, безвинно казненных и сосланных, не обошла и дом Конкордии Антаровой. Ее любимый муж был расстрелян в ГУЛАГе, и одному Богу известно, ценой каких страданий она пережила эту драму. Завершив свою артистическую карьеру, певица занялась литературным творчеством. Во время ее работы в Большом театре она вместе с другими молодыми артистами обучалась актерскому мастерству под руководством К. С. Станиславского. Для этого была создана специальная Оперная студия Большого театра, цель которой состояла в развитии творческих актерских навыков певцов. Знакомство со Станиславским привнесло много позитивного в жизнь Антаровой; певица старательно конспектировала беседы знаменитого режиссера. Уйдя из Большого театра, Антарова на основе этих записей написала книгу «Беседы К. С. Станиславского». Эта работа выдержала несколько переизданий и была переведена на иностранные языки.

Но, конечно, главной литературной работой всей жизни Конкордии Антаровой стал роман «Две жизни». Роман создавался ею в трудные годы войны (она тогда жила в Москве). Последователи Антаровой утверждают, ссылаясь на воспоминания ее современников, что появление на свет этого произведения окутано тайной; многотомная работа была создана в исключительно короткие сроки. Причину столь быстрого создания этого романа они видят в том, что он был не столько написан, сколько записан Конкордией Евгеньевной. Из этих утверждений можно предположить, что роман создавался Антаровой так же, как в свое время Е. П. Блаватская писала свои работы, отчасти находя материалы для них сама, но в большей мере слыша неслышимые другим голоса своих духовных Учителей, диктующих ей текст, или видя в астральном свете, с помощью ясновидения, уже готовый текст, который ей предстояло перенести на бумагу. Как бы то ни было, К. Е. Антарова несомненно имела духовную связь с Белым Братством, благодаря чему ею и были написаны «Две жизни». Один из духовных учеников К. Е. Антаровой, индолог С. И. Тюляев, свидетельствовал, что, хотя Антарова и не была членом Российского Теософического общества, она общалась с некоторыми его участниками, то есть явно была знакома с теософским учением.

Ближайшей подругой К. Е. Антаровой была выдающийся ученый-математик Ольга Николаевна Цубербиллер. Как и Конкордия Евгеньевна, она тоже была последовательницей теософского учения и Учителей Востока.

Конкордия Евгеньевна умерла в 1959 году. Копии рукописи романа «Две жизни» хранились у небольшого числа ее друзей и последователей, в том числе у С. И. Тюляева и Е. Ф. Тер-Арутюновой. Роман не предназначался для печати, в те годы об этом невозможно было и думать. Но люди, интересующиеся философско-эзотерическим наследием Востока, равно как и всем остальным, что было запрещено советской цензурой, в России были всегда, в силу чего в СССР в течение многих десятилетий существовал самиздат. Благодаря ему запрещенные для издания произведения, в том числе работы Е. П. Блаватской, книги Агни-Йоги и прочая литература, находящаяся на спецхране, тайно перепечатывалась, ксерокопировалась и передавалась из рук в руки. Таким образом, эзотерический роман К. Е. Антаровой с самого его появления на свет неизменно находил читателей и поклонников и всегда был востребован мыслящими людьми. Впервые он был издан в 1993 году и с тех пор стал любимейшей книгой всех, кто стремится к самосовершенствованию и постижению тайной мудрости Востока.

Чем же так полюбился он читателям?

Конкордия Антарова: о пути радости из книги «Две жизни»

Кора (Конкордия) Евгеньевна Антарова родилась 13 апреля 1886 года, в то счастливое для творческих натур время, когда занимался серебряный век русской культуры. А природа щедро наделила её талантами - в том числе прекрасным голосом, контральто редкого обаяния. Поэтому одновременно с занятиями на историко-филологическом факультете Высших женских курсов (знаменитых Бестужевских курсов), она оканчивает Петербургскую консерваторию, берёт уроки пения у И. П. Прянишникова - организатора и руководителя первого в России оперного товарищества; в 1908 г. её принимают в труппу Большого театра. На этой известной всему миру сцене К. Е. Антарова проработала почти тридцать лет.

Мы можем только догадываться, насколько важную роль в её жизни сыграла встреча с К. С. Станиславским: в течение нескольких лет он преподавал актёрское мастерство в музыкальной студии Большого театра, ни на минуту не забывая о главной своей цели - расширять сознание учеников, пробуждая в них духовность. Прямое свидетельство тому - книга «Беседы К. С. Станиславского в Студии Большого театра в 1918–1922 гг. Записаны заслуженной артисткой РСФСР К. Е. Антаровой». Конечно, когда молодая ученица гениального режиссёра от раза к разу кропотливо и благоговейно вела стенографическую запись занятий, подготовив потом на их основе книгу, впервые увидевшую свет в 1939 г. и выдержавшую несколько изданий, у К. Е. Антаровой не было ещё никаких артистических званий. Но она обладала истинной культурой духа, сердце имела чистое и вдохновенное, благодаря чему только и могла стать учеником в подлинном смысле слова.

Главные действующие лица романа «Две жизни» - великие души, завершившие свою духовную эволюцию на Земле, но оставшиеся здесь, чтобы помогать людям в их духовном восхождении, - пришли к К. Е. Антаровой, когда бушевала Вторая мировая война, и этот контакт продолжался многие годы.

К. Е. Антарова умерла в 1959 г., затем рукопись хранилась у Елены Федоровны Тер-Арутюновой (Москва), считающей её своей духовной наставницей. Хранительница рукописи никогда не теряла надежды увидеть роман опубликованным, а до той поры знакомила с ним всех, кого находила возможным. И потому можно сказать, что этим романом зачитывалось уже не одно поколение читателей.

Цитаты из книги «Две жизни»

Перестаньте видеть добродетель в оплакивании неудач личной жизни. Отрите глаза, откройте уши - и вы сможете услышать тихий голос Радости, говорящей вам: «В себе несёшь Бога. Он жив в тебе. Ищи понять, что ты всегда не один, что всё в тебе. Но всё открывает свой лик только радостному».

Не останавливайтесь в пути, чтобы оплакивать неверные шаги прошлого. Каждая такая остановка кладёт на ваше настоящее разъедающий пластырь. Учатся на своих ошибках только те, кто вырастает духом, поняв свое вчерашнее убожество. Тот, кто окреп сегодня, потому что увидел в своём вчерашнем недоразумении или ссоре с людьми собственную ошибку и решился более её не повторять, тот сегодня вырос на вершок во всех своих делах и встречах.

Очи, что плачут, не могут видеть ясно. Так же и уши тех, что жалуются, сетуют и слышат только уныние собственного сердца, не могут услышать зова Жизни. И сердце, стучащее в минорной гамме, стучит монотонно: «я, я, я». Такое сердце знает только страх будущего и раздирающую тоску прошедшего. Но текущей минуты, летящего «сейчас» оно не в силах ни видеть, ни слышать, так как за стонами и страхами о несуществующем прошлом и не менее эфемерном будущем оно мертво для летящих сейчас мгновений, то есть именно для истинной Жизни.

Если ты строишь свой завтрашний день на слёзах, сомнениях и скорби сегодняшней, ты никогда не построишь его цельно и прочно. Только прожив день со всей полнотой чувств и мыслей, можно завтра попасть в атмосферу полноценного существования.

Каждая ваша улыбка ускорит вашу победу и развернет в вас силы. Каждая слеза и слова уныния скомкают то, чего вы уже достигли в своих способностях, и отодвинут вашу победу далеко от вас.

Только радостный видит ясно и может действовать в полную меру вещей.

Ни в какие мрачные или трагические моменты жизни нельзя забывать самого главного: радости, что вы ещё живы, что можете кому-то помочь, через себя принеся человеку атмосферу мира и защиты.

Человек должен жить так, чтобы от него передавались эманации мира и отдыха каждому, кто его встречает. Вовсе не входит в задачу простого человека становиться или пыжиться стать святым. Но задача – непременная, обязательная задача каждого – прожить своё простое, будничное сегодня так, чтобы внести в своё и чужое существование каплю мира и радости.

Радуйся, выбирай мысли чистые, не отделяйся от вселенной, и ты не будешь знать болезней. Всем им начало – страх и себялюбие. Береги сердце от мусора, и тело твоё останется крепким и свежим.

Храни и удерживай мысли светлые и бодрящие и прогоняй мысли унылые. Нет ни болезней, ни злой судьбы человека, есть одна та судьба, что он сам себе создал, судьба – следствие, судьба – результат его собственных мыслей и дел.

Развязать верёвки слёз, которыми вы сами себя опутали, сжечь чехол уныния, в который вы себя засадили, можете только вы сами, но не те «святые», к которым вы взываете. Чтобы получить ответ от тех, кого зовёшь, надо создать чистые пути в себе и вокруг себя, по которым могли бы пройти к вам их ответы. И прежде всего надо вылезти из чехлов слёз и уныния.

Жизнь – это радость. Вся сила дня в том, что можешь радоваться красоте без угнетения в сердце, в том, что ты свободно и спокойно любуешься красотой мира и людей. Тогда и песня поётся радостно, потому что в сердце легко и свободно. Тогда и ценишь семью и любовь, когда ложь не давит. Всякое твоё действие правдиво и свободно и радостью своей ты каждому человеку можешь украсить жизнь, если не давит тебя лицемерие.

Помни, что радость – непобедимая сила, тогда как уныние и отрицание погубят всё, за что бы ты ни взялся. Знание растёт не от твоих побед над другими, побед, тебя возвышающих. Но от мудрости, спокойствия и радости, которые ты добыл в себе тогда, когда этого никто не видал. Побеждай любя – и ты победишь всё. Ищи радостно – и всё ответит тебе.

1. (Часть 1, том 1)

Книга «Две жизни» записана Конкордией Евгеньевной Антаровой через общение с действительным Автором посредством яснослышания – способом, которым записали книги «Живой Этики» Е.И.Рерих и Н.К.Рерих, «Тайную Доктрину» – Е.П.Блаватская. Единство Источника этих книг вполне очевидно для лиц, их прочитавших. Учение, изложенное в книгах «Живой Этики», как бы проиллюстрировано судьбами героев книги «Две жизни». Это тот же Источник Единой Истины, из которого вышли Учения Гаутамы Будды, Иисуса Христа и других Великих Учителей.

ОБ АВТОРЕ Перед Вами, читатель, оккультный роман, который впервые выходит в свет спустя почти 35 лет после смерти автора. Он принадлежит перу К.Е.Антаровой, одной из тех самоотверженных русских женщин, чья жизнь была служением красоте и знанию.

Кора (Конкордия) Евгеньевна Антарова родилась 13 апреля 1886 года, в то счастливое для творческих натур время, когда занимался серебряный век русской культуры. А природа щедро наделила е„ талантами – в том числе прекрасным голосом, контральто редкого обаяния. Поэтому одновременно с занятиями на историко-филологическом факультете Высших женских курсов (знаменитых Бестужевских курсов), она оканчивает Петербургскую консерваторию, бер„т уроки пения у И. П. Прянишникова – организатора и руководителя первого в России оперного товарищества; в 1908 г. е„ принимают в труппу Большого театра. На этой известной всему миру сцене К.Е. Антарова проработала почти тридцать лет.

Мы можем только догадываться, насколько важную роль в е„ жизни сыграла встреча с К. С. Станиславским: в течение нескольких лет он преподавал акт„рское мастерство в музыкальной студии Большого театра, ни на минуту не забывая о главной своей цели – расширять сознание учеников, пробуждая в них духовность. Прямое свидетельство тому – книга «Беседы К. С. Станиславского в Студии Большого театра в 19181922 гг. Записаны заслуженной артисткой РСФСР К.Е.Антаровой». Конечно, когда молодая ученица гениального режисс„ра от раза к разу кропотливо и благоговейно вела стенографическую запись занятий, подготовив потом на их основе книгу, впервые увидевшую свет в 1939 г. и выдержавшую несколько изданий, у К.Е.Антаровой не было ещ„ никаких артистических званий. Но она обладала истинной культурой духа, сердце имела чистое и вдохновенное, благодаря чему только и могла стать учеником в подлинном смысле слова.

Главные действующие лица романа «Две жизни» – великие души, завершившие свою духовную эволюцию на Земле, но оставшиеся здесь, чтобы помогать людям в их духовном восхождении, – пришли к К.Е.Антаровой, когда бушевала вторая мировая война, и этот контакт продолжался многие годы.

К.Е.Антарова умерла в 1959 г., затем рукопись хранилась у Елены Федоровны Тер-Арутюновой (Москва), считающей е„ своей духовной наставницей. Хранительница рукописи никогда не теряла надежды увидеть роман опубликованным, а до той поры знакомила с ним всех, кого находила возможным. И потому можно сказать, что этим романом зачитывалось уже не одно поколение читателей.

Мы сердечно благодарим Е.Ф.Тер-Арутюнову, которая предоставила рукопись романа в распоряжение Латвийского общества Рериха, за доброе напутствие книге, начинающей свою новую жизнь.

ГЛАВА I У МОЕГО БРАТА События, о которых я сейчас вспоминаю, относятся к давно минувшим дням, к моей дал„кой юности.

Уже больше двух десятков лет зовут меня «дедушкой», но я совсем не ощущаю себя старым; мой внешний облик, заставляющий уступать мне место, поднимать оброненную мною вещь, так не гармонирует с моей внутренней бодростью, что я конфужусь всякий раз, когда люди выказывают такое почтение моей седой бороде.

Было мне лет двадцать, когда я приехал в среднеазиатский большой торговый город погостить к брату, капитану М-ского полка. Жара, ясное синее небо, дотоле мною невиданное; широкие улицы с тенистыми аллеями из высочайших развесистых деревьев посередине поразили меня своей тишиной. Изредка проедет шагом на осле купец на базар. Пройд„т группа женщин, укутанных в ч„рные сетки и белые или т„мные покрывала, подобно плащу скрадывающие формы тела.

Улица, на которой жил брат, была не из главных; от базара далеко, и тишина на ней стояла почти абсолютная. Брат снимал небольшой дом с садом; жил в н„м один со своим денщиком и пользовался лишь двумя комнатами, а три остальные поступили всецело в мо„ распоряжение.

Окна одной из комнат брата выходили на улицу; туда же смотрели два окна той комнаты, что я облюбовал себе как спальню и которая носила громкое название «зала».

Брат мой был человеком очень образованным. Стены комнат снизу доверху были заставлены полками и шкафами с книгами. Библиотека была прекрасно подобрана, расставлена в полном порядке и, судя по каталогу, составленному братом, обещала много радостей в новой для меня, уедин„нной жизни.

Первые дни брат водил меня по городу, базару, мечетям; временами я бродил один в огромных торговых галереях с расписными столбами и маленькими восточными ресторанами- кухнями на перекр„стках; в толпе снующей, говорливой, п„стро одетой в разноцветные халаты я словно бы оказался в Багдаде и вс„ воображал, что где-то совсем рядом проходит Алладин с волшебной своей лампой или бродит никем неузнаваемый Гарун-аль-Рашид. И восточные люди, с их величавым спокойствием, или же, наоборот, повышенной экзальтированностью, казались мне загадочными и манящими.

Однажды, бродя рассеянно от лавки к лавке, я вздрогнул, как от удара электрического тока, и невольно оглянулся. На меня пристально смотрели совершенно ч„рные глаза очень высокого, средних лет человека, с густой короткой ч„рной бородой. А рядом с ним стоял юноша необычайной красоты, и его синие, почти фиолетовые глаза также пристально разглядывали меня.

Высокий брюнет и юноша, оба были в белых чалмах и п„стрых ш„лковых халатах. Их осанка и манеры резко отличались от всего окружающего; многие из прохожих подобострастно им кланялись.

Оба они уже давно двинулись к выходу, а я вс„ стоял, как заворож„нный, не в силах победить впечатление от этих чудесных глаз.

Опомнившись, я бросился за ними, но подбежал к выходу из галереи в тот самый момент, когда столь поразившие меня незнакомцы уже были в прол„тке и отъезжали от базара. Молодой сидел с моей стороны. Оглянувшись, он чуть улыбнулся и сказал что-то старшему. Но густая пыль, которую подняли три осла, закрыла вс„, я больше ничего не мог видеть, да и стоять под отвесными лучами палящего солнца был больше не в силах.

«Кто бы это мог быть?» – думал я, возвращаясь туда, где их встретил. Я несколько раз прош„л мимо лавки и, наконец, решился спросить хозяина:

– Скажите, пожалуйста, кто эти люди, которые только что были у вас?

– Люди? Люди много ходила сегодня мой лавка, – хитро улыбаясь, сказал он.

– Только твой, верно, не люди хочет знать, а один высокий ч„рный люди?

– Да, да, – поспешил я согласиться. – Я видел высокого брюнета и с ним красавца юношу: Кто они такие? – Они наша большой, богатый помещики. Виноградники, – оуяй, – виноградник! Ба-а-льшой торговля вед„т с Англия.

– Но как же его зовут? – продолжал я. – Ой-я, – засмеялся хозяин. – Вся горишь, знакомиться хочешь? Он – Мохаммед Али. А молодой – Махмуд Али. – Вот как, оба Магометы?

– Нет, нет, Мохаммед только дядя, а племянник – Махмуд. – Они здесь живут? – продолжал я спрашивать, рассматривая шелка на полках и соображая, что бы такое купить, чтоб только выиграть время и выведать ещ„ что-нибудь о поразивших меня незнакомцах.

– Что смотришь? Халат хочешь? – подметив мой парящий взгляд, спросил хозяин.

– Да, да, – обрадовался я предлогу. – Покажите, пожалуйста, мне халат. Я хочу сделать подарок брату. – А кто твой брат? Какой ему вкус?

Я понятия не имел, какие халаты могут нравиться брату, так как ни в ч„м другом, как в кителе или пижаме, пока ещ„ не видел его.

– Мой брат – капитан Т., – сказал я. – Капитан Т.? – вскричал с восточным азартом купец. – Я его хорошо знай. Ему уже есть семь халатов. На что ему ещ„?

Я был смущ„н, но, скрыв сво„ замешательство, храбро сказал: – Он их все раздарил.

– Вот как! Наверное, друзьям в Петербурге посылал. Ха-а-роший халаты покупал! Вот, смотри, Мохаммед Али для своя племянница велел прислать. Ой-я, халат!

И купец достал из-под прилавка чудесный розового тона халат с серовато-лиловыми матовыми разводами. – Такой мне не подойд„т, – сказал я. Купец весело рассмеялся.

– Конечно, не подойд„т; это женская халат. Я тебе дам вот, – синий.

И с этими словами он развернул на прилавке великолепный фиолетовый халат. Халат был несколько пестроват; но тон его, т„плый и мягкий, мог понравиться брату.

– Не бойся, бери. Я всех знаю, Твой брат –приятель Али Мохаммед. Мы не можем продавать его приятелю плохо. Твой брат – ха-а-роший человек! Сам Али Мохаммед его почитает.

– Да кто же он, этот Али?

– Я же сказал, – большая важная купец. Персия торгует и Россия тоже, – ответил хозяин.

– Не похоже, чтобы он был купец. Он, наверное, уч„ный, – возразил я.

– Ой-я, уч„ный! Уч„ный он есть такой, что и у твоя брат все книги знает. Твоя брат тоже ба-а-льшой уч„ный. – А где жив„т Али, вы не знаете? Купец бесцеремонно ударил меня по плечу и сказал: – Ты, видать, здесь мало жив„шь. Али дом – напротив твой брат дом.

– Напротив дома брата очень большой сад, обнес„нный высокой кирпичной стеной. Там всегда м„ртвая тишина, и даже ворота никогда не открываются, – сказал я.

– Тишина-то тишина. А вот сегодня будет не тишина. Приедет сестра Али Махмуд. Будет сговор, пойд„т замуж. Если ты сказал, Али Махмуд красавец, – ой-я! Сестра – звезда с неба! Косы до пола, а глаза – ух Купец разв„л руками и даже захлебнулся. – Как же вы могли видеть е„? Ведь по вашему закону покрывала нельзя снимать перед мужчинами?

– Улица нельзя. У нас и в дом нельзя. А у Али Мохаммед все женщины дома ходит открыта. Мулла много раз говорил, да перестал. Али сказал: «Уеду». Ну, мулла и молчит пока.

Я простился с купцом, взял покупку и пош„л домой. Ш„л я долго; где-то свернул не в ту сторону и с большим трудом отыскал, наконец, свою улицу.

Мысли о богатом купце и его племяннике путались с мыслями о небесной красоте девушки, и я не мог решить, какие же у не„ глаза: ч„рные, как у дяди, или фиолетовые, как у брата?

Я ш„л, глядя под ноги, и внезапно услыхал: «Левушка, да где же ты пропадал? Я уже собирался было тебя искать».

Милый голос брата, заменявшего мне всю жизнь и мать, и отца, и семью, был полон юмора, как и его сверкающие глаза. На слегка загорелом, гладко выбритом лице блестели белые зубы, а ещ„ яркие, красиво очерченные губы, золотые вьющиеся волосы, т„мные брови… Я впервые разглядел, как красив он, мой брат. Я гордился и восхищался им всегда; а сейчас, точно маленький, ни с того ни с сего бросился ему на шею, расцеловал в обе щ„ки и сунул ему в руки халат.

– Это тебе халат. А твой Али причиной, что я совсем оторопел и заблудился, – сказал я со смехом. – Какой халат? Какой Али? – с удивлением спросил брат. – Халат номер 8, который я тебе купил в подарок. А Али номер 1, твой друг, – ответил я, вс„ продолжая смеяться.

– Ты напоминаешь маленького упрямца Левушку, который любил всех озадачивать. Вижу, что любовь к загадкам вс„ ещ„ жива в тебе, – улыбаясь своей широкой улыбкой, необычайно изменявшей его лицо, сказал брат. – Ну, пойд„м домой, не век же нам стоять тут. Хотя никого и нет, но я не поручусь, что где-нибудь тайком, из-за края занавески, на нас не